«Жизнь и судьба»

Жизнь и судr С большим разочарованием закончил читать «Жизнь и судьбу» В. Гроссмана. Собственно, подозрения начали накапливаться ещё страниц за 200 до финальной сцены. Опыт библиофила говорил о том, что в столь малом объёме текста автор не успеет «закруглить» все сюжетные нити, расставить точки над i в историях судеб героев. Так и вышло. Роман оборван буквально на полуслове. В этом, конечно, нет вины писателя, но факт остаётся фактом: роман «Жизнь и судьба», а следовательно и его первая часть «За правое дело» – произведение недописанное. Публицистическое значение их от этого не изменилось, но художественное, литературное низко. Потому что, осознавая величие темы, смелость автора, глубину изображения им эпохи и человеческих характеров, хочется при этом иметь ответ на обыкновенное, читательское «что было дальше?»
Гроссман, бесспорно, предполагал, что вопрос возникнет. Но писатель – человек. Ему надо есть, пить, одеваться, кормить семью. Если бы роман напечатали, он бы засел за продолжение и возможно довёл бы повествование до конца войны, смерти Сталина, ХХ съезда. Но «Жизнь и судьбу» у публикации не допустили. И вот тут загадка. Неужели Гроссман рассчитывал на что-то иное? Ведь сам же до атомов разложил советский строй, показал его порочность, совершенно чёткую идентичность с нацизмом, родство Советского Союза и фашистской Германии.
В 50-х написал то, о чём 40 лет спустя соглашались с трудом, а через 50 – снова стало крамолой. Неужели не понимал, что разоблачение культа личности, «Один день Ивана Денисовича», фестиваль молодёжи и студентов – только лёгкий шелест листьев, в его книга потрясает основы? Не видел оставшейся на прежних места номенклатуры, продолжающих существовать однопартийности, всевластия партии и КГБ? Видел. Потому и спрятал два экземпляра так что и госбезопасность не нашла. Но при этом жаловался в ЦК на арест рукописи, боролся, сопротивлялся. На всякого мудреца довольно простоты.
И быть может именно эта простота и покорила «Железного» Суслова, понявшего, что Гроссман – наивный правдоискатель, Дон-Кихот, почти юродивый, и достаточно только уничтожить рукопись, чтобы не получилось, как с «Доктором Живаго», а этот пусть живёт.

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *