Обыкновенный Стивенсон

Стивенсон1 Написать статью, посвященную Р. Л . Стивенсону, представлялось делом не сложным. Ведь в мире имя Стивенсона прочно ассоциируется с парусами, «флибустьерским» дальним синим морем», кладами, пиратами, вересковыми пустошами Шотландии, ее суровыми горами и средневековыми замками. И биография писателя, казалось бы, прочно укладывается в традиционную канву. Родился в строгом, старинном Эдинбурге, в детстве часто болел, так что одинокие игры и фантазии заменяли общение со сверстниками.
Благодаря библиотеке отца рано пристрастился к чтению, сказки няни Элисон Каннингем помогли полюбить свой народ, его фольклор и историю.

А семья?! Это просто находка для биографа. Дед и отец — инженеры, строители маяков, волнорезов, пристаней, прочих прибрежных сооружений, а в 13-летнем возрасте Луис совершает вместе с отцом, Томасом Стивенсоном, поездку на один такой маяк, бесстрастно глядящий с высокой скалы на беснующееся у своего подножья море. Да как тут не стать писателем-романтиком? Сам бог велел.

Все так и не совсем так. Эдинбург провинциален и пуритански нетерпим к любым проявлениям человеческого своеобразия. Болезнь легких, которая действительно то и дело укладывала мальчика в постель, скорее воспитала в нем непрактичность, истеричность, да и кому хворь бывает во благо; библиотека отца в основном состояла из книг религиозного содержания, старая Камми рассказывала воспитаннику страшные истории о грешниках, аде, привидениях, похитителях трупов, которые вызывали у него бессонницу или ночные кошмары. «Я испытывал невыразимый ужас перед адом, — вспоминал Стивенсон, повзрослев, — внушенный мне, я думаю, моей доброй няней…» И далее: «Я верю, что когда-нибудь положение изменится к лучшему, что больше не будет нянек и каждая мать сама станет воспитывать своего ребенка,..» Путешествие на маяк не оказало на Луиса существенного влияния, как и вообще профессия отца и деда.

Нет, не получится романтической биографии романтического писателя. Потому что ничего подобного в ней не было. Наоборот, в своей недолгом жизни Стивенсон решал те же проблемы, что выпадают на долю большинства людей. Прежде всего это поиск жизненного пути, жажда самоутверждения, борьба со своими слабостями и непониманием близких людей, стремление вырваться из объятий деспотической любви родителей, преодоление людских предрассудков, наконец, тривиальная забота о материальном благополучии собственной семьи.

Томас Стивенсон знал о том, что сын хочет стать писателем, но чопорный Эдинбург не считал подобное занятие достойным джентльмена. А Стивенсон- старший был человеком своего времени. Луис, кстати, почему Луис? Ведь это имя скорее латинского происхождения, шотландца, наверное, окрестили Льюис, но в наших книгах знаменитого писателя зовут и так и эдак, так вот, Льюис любил и уважал отца, и он подчинился его требованиям — с трудом, но окончил юридический факультет Эдинбургского университета, хотя по специальности не проработал ни дня. Сложность положения Роберта-Льюиса состояла еще и в том, что сочинительство не являлось в ту пору надежным средством заработка, т.е. свое желание писать ему приходилось осуществлять на отцовские деньги. Да не только писать — существовать. А значит терпеть упреки в праздности (писательство трудом не считалось), легкомыслии, неподобающем приличным людям богемном образе жизни, смущающей респектабельный Эдинбург манере одеваться, дружбе с неподходящими людьми; находиться из-за этого в постоянном ожидании кары в виде лишения наследства. И ведь надо учесть то, что Льюис любил родителей, и стычки с ними воспринимал болезненно.

В 1876 году, путешествуя по Франции, Стивенсон встретил и полюбил Фанни Осборн, американку 37 лет, бывшую замужем, имеющую взрослую дочь и подростка-сына. Желание жениться вновь вызвало трения с отцом. Помимо самого выбора сына, мистера Томаса смущало отсутствие у молодых собственных доходов и факт развода (в викторианской Англии отношение к разводу было резко отрицательным). Тем не менее, после долгих проволочек, Фанни развод получила, а в мае 1880 года состоялась ее свадьба с Робертом-Льюисом Правда, для этого Стивенсон, вопреки настоятельным отговорам близких и друзей, отправился к Фанни в Америку, а для того, чтобы успокоить тестя, во время бракосочетания невеста была объявлена вдовой. И обязательно требуется отметить: именно тяжелые условия путешествия и полунищенской жизни в Калифорнии привели к тому, что «грудная болезнь» (слабость легких), которой Льюис страдал с детства, переросла в туберкулез.

В 1880 году Стивенсон с женой и пасынком вернулись в Англию. Сделано это было, конечно, на деньги родителей, чья любовь к сыну была выше любого недовольства им. Фанни оказалась умной женщиной. Своей самоотверженной заботой о муже она снискала расположение его семьи. Зато не нашла общего языка с друзьями писателя, считавшими, что она подавляет Стивенсона, слишком рьяно вмешивается в его творчество. И Стивенсон до конца дней вынужден был участвовать в этом конфликте.

Материальную же независимость Льюис и Фанни получили только в 1887 году со смертью Томаса Стивенсона и обретением наследства. Р.-Л. Стивенсон к тому времени был уже популярным писателем. Кстати, настоящую известность ему принес, отнюдь, не «Остров сокровищ», а «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда». «Остров…» вообще поначалу читателям не понравился, т.к. печатался частями в литературном журнале. Английские подростки по-настоящему оценили книгу, когда она вышла отдельным томом. Но при этом при жизни Стивенсона «Остров сокровищ» выходил максимальным тиражом 4 тысячи экземпляров. (Сравните, тираж «Холодного дома» Диккенса в 1852 году составил 35 тысяч.)

Став относительно богатым, Роберт-Льюис Стивенсон, его мать, Фанни с детьми отправились путешествовать на арендованной яхте по Тихому океану. Передвигаясь от одного аттола к другому, писатель вдруг принимает решение не возвращаться в Англию и остаться в Южном полушарии навсегда. Причина такого поступка ясна недостаточно, хотя во многом имел значение климат, благодатный для его слабых легких. Резиденцией Стивенсон избрал остров Уполу (архипелаг Самоа). Построил дом, купил землю. На Самоа он прожил до конца своих дней.

Каким же человеком был Льюис Стивенсон? Очень добрым, отзывчивым, имеющим в характере что-то от Дон-Кихота, который вступал в борьбу за справедливость даже тогда, когда в этом не было необходимости, немного позером, эгоцентриком, щедрым, готовым поделиться с друзьями последними деньгами, беспомощным в практических делах, страстно любящим детей, мужественным, стойко переносящим все неприятности от своих многочисленных недугов, подверженным частой смене настроений, обаятельным (с кем хотел) собеседником, великолепным рассказчиком, которого слушать было даже интереснее, чем читать, нервозным, великодушным, неприхотливым, чрезвычайно трудолюбивым. Свою славу замечательного стилиста он завоевал тщательной работой над текстом, не раз и не два переписывал отдельные куски его и все произведение в целом. В письме Дж. Мередиту 5 сентября 1393 года Стивенсон отмечал: «В течение 14 лет я ни одного дня не чувствовал себя здоровым, я просыпался больным и ложился в постель измученным, и все это время я трудился… Я писал в постели, писал, когда меня шла кровь горлом, писал, когда меня бил озноб писал, раздираемый кашлем, писал, когда у меня от слабости кружилась голова…». Жизнь Стивенсона на Самоа ничем не отличалась от его жизни на родине. Плантации какао не приносили дохода. Статус знаменитого писателя требовал поддержания соответствующего имиджа, а «за стол, — сообщал Роберт-Льюис своему адвокату, — каждый, день садятся семь человек». Единственная возможность заработка — литература. Считается, что климат Полинезии Стивенсону не помог, и он умер от туберкулеза. Нет. 3 декабря 1894 года его настиг удар — кровоизлияние в мозг, возникшее вследствие переутомления, а за несколько лет до кончины у него отнялась правая рука.

Что же касается романтики, то она, конечно, была. На бумаге.
«Сквайр Трелони, доктор Ливси и другие джентльмены попросили меня написать все, что я знаю об Острове сокровищ» И вот, в нынешнем 17… году я берусь за перо и мысленно возвращаюсь к тому времени, когда у моего отца был трактир «Адмирал Бенбоу» и в этом трактире поселился старый загорелый моряк с сабельным шрамом на щеке…»

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *