«Какой-то Мольер»

Мольер «…Вон из Москвы! Сюда я больше не ездок. Бегу, не оглянусь, пойду искать по свету, Где оскорбленному есть чувству уголок!»
Финал комедии А. Грибоедова «Горе от ума».

«А я, быв жертвою коварства и измены, Оставлю навсегда те пагубные стены… Пойду искать угла в краю отсель далеком, Где можно как-нибудь быть честным человеком!»
Финал пьесы Мольера «Мизантроп».

«Я не знаток», но «есть сходство в этих финалах?» — спрашивает в своем романе о Мольере Михаил Булгаков. И знаток, и вопрос риторический. Конечно, есть. Но не вина в том Александра Сергеевича. Дальше Булгаков пишет о влиянии Мольера на Пушкина, Гоголя, Гольдони, о том, что его пьесы переведены на десятки языков, играны во всех театрах мира, о бесчисленных подражаниях им, о переделках их…

Ж.-Б. Поклен (его настоящая фамилия) родился 13 января 1622 года в семье королевского обойщика и камердинера. Фирма его отца процветала, и Жана-Батиста ожидала судьба сытая и благополучная, веди лишь с умом и трудолюбием семейное дело. Но с юности владела им любовь к театру, и ради того, чтобы стать трагическим актером, он отказался от отцовской придворной должности, взял причитающуюся долю наследства рано умершей матери и в 1643 году, после окончания лучшего во Франции учебного заведения — Клермонской иезуитской коллегии – с несколькими единомышленниками основал театр — «Блестящий».

Париж, однако, и в XVII веке театрами не был обделен: Бургонский отель, Театр на Болоте; на ярмарках, рынках давали представления бродячие труппы — конкуренция зверская. И «Блестящий» ее не выдержал, разорился. В 1645 году Мольер (почему «Мольер» — не известно) вместе с верными артистами оставил столицу и отправился по стране. 13 лет продолжалось странствование. Много воды утекло за это время, многое изменилось. Умерли всесильный Ришелье, Людовик XIII, прогремела Фронда, началось новое царствование. Повзрослел, набрался опыта Мольер. Он понял, что для удачной сценической деятельности театру необходим могущественный покровитель, что фарс у зрителя популярен не менее трагедии, что и сам он способен сочинять неплохие пьесы.

А к 1658 году сплоченная, видавшая виды, снискавшая славу в провинции труппа Мольера вернулась в Париж. Прежде всего директор позаботился о «крыше». Сначала ею стал единственный брат короля Филипп Орлеанский, затем и сам Людовик XIV (и покровительствовал Мольеру до самой его смерти). Затем — репертуар… Но тут столкнулись юношеская мечта Жана-Батиста о трагических ролях и суровая действительность. Первое же представление, данное новым театром в зале Лувра, едва не закончилось крахом. Принц, король, их мать Анна Австрийская весьма холодно приняли постановку трагедии П.Корнеля «Никомед», но лишь только артисты начали разыгрывать фарс Мольера «Влюбленный доктор», все изменилось, успех был полный. Так и пошло. Оказалось, что у стремящегося играть серьезные роли Мольера талант как раз комика, ну и, конечно, драматический. И народ ломился на его спектакли, и они давали полные сборы, и все новые и новые прекрасные артисты пополняли состав труппы…

Но узок был в Париже XVII века круг просвещенного зрителя. А ведь пьесы Мольера потому и пользовались популярностью, что сюжеты он брал из жизни. И узнавали в них друг друга сидящие в зале: то умирали со смеху над посетительницами модных светских салонов из комедии «Смешные драгоценные», то потешались над глупыми буржуа из торговых кварталов («Сганарэль, или Мнимый больной»), понимающе переглядывались при показе неискреннего благочестия духовенства («Тартюф»), восхищались бесстрашием атеиста и вольнодумца Дон Жуана («Дон Жуан, или Каменный лир») и вновь смеялись над поведением и способами лечения больных современными им врачами знаниями, мало чем отличавшимися от шарлатанов. И ведь не одного кого-то высмеивал Мольер, а целые слои общества: великосветские салоны были основаны дамами высшего дворянства, священнослужители обладали и силой, и властью, пьесами о врачах была оскорблена медицинская общественность. Так что драматург нажил себе множество могущественных врагов, которые мстили ему, не стесняясь. Пьесы то запрещались, то разрешались, в печати их автора оскорбляли, писали доносы, герцог де ла Фейяд, командир гвардейского полка, которому показалось, что в одной из пьес он выведен в смешной роли, просто побил Мольера.

А тут еще эта темная история с женитьбой. Мольер женился в 1662 году на двадцатилетней актрисе Арманде Бежар, которая официально была сестрой Мадлене Бежар, давней и верной подруги Мольера. Именно официально, по документам, хотя уже современники не верили в их подлинность. Предполагали, что Мадлена не сестра Арманде, а мать, а отец… сам Мольер. Обвинение страшное, тяжкое, позорное — в кровосмесительстве. Если бы Мольер не предоставил доказательств обратного, церковь брака не допустила. А раз было венчание, то все законно. Тем не менее, сомнения остались. Но семейная жизнь Мольеру не удалась. Жена его не любила, изменяла, он ревновал, даже оставил ее, переселился в деревню, потом вернулся, а театральный Париж следил: сочувствовал, злорадствовал, сплетничал, потешался. И эти обстоятельства тоже отняли у писателя много нервов и здоровья. Потому, может быть, он и умер сравнительно рано, в 51 год. Ему стало плохо во время представления очередной комедии. Он доиграл роль, с трудом добрался до дома, кровь хлынула горлом. Врачи, которых вызвал слуга, отказались помочь, священники тоже не явились к умирающему. Архиепископ Парижский не разрешил хоронить по церковному обряду. Только после вмешательства Людовика распорядился «похоронить Мольера ночью, чтобы за упокой души не было совершено торжественного богослужения».

Похоронили Жана Батиста Поклена на кладбище Святого Жозефа в отделе, где хоронят самоубийц и некрещеных детей. Впоследствии могила затерялась.

А когда около десяти часов вечера 21 февраля 1673 года несли по улице его гроб, из окна дома напротив высунулась женщина: «Кого это хоронят?» — спросила она звонко. «Какого-то Мольера», — ответила другая женщина.

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *