Внешность
«Рафаэль Сабатини производит впечатление тихого вежливого джентльмена, весьма скромного и неиспорченного достигнутым успехом. Хотя его отец был итальянцем, и сам он родился в Италии, в его лице не угадываются итальянские черты; и при этом его нельзя назвать типично английским… В чертах Рафаэля Сабатини угадываются красивые черты обоих родителей. Ещё производит впечатление не только артистическая внешность или сдержанный темперамент. Обращают на себя внимание высокий умный лоб и пара золотисто-карих глаз этого человека»
Дом
«Лондонский дом четы Сабатини находится в одном из привлекательных кварталов города. Это просторный двухэтажный дом, перед которым расположен маленький газон, отгороженный от улицы и соседних зданий обычным английским забором и живой изгородью. Позади дома — сад, достаточно большой для игры в теннис, который так любят и автор, и его жена. В самом конце — фонтан в виде скульптуры мальчика, разработанный и сделанный Рафаэлем-Анджело Сабатини, единственным сыном писателя, ему теперь семнадцать лет и он готовится поступать в Оксфордский университет. Мощёная дорожка пересекает теннисный корт до сада с декоративными каменными горками, окаймлёнными травой, и благоухающими цветами Старого Света. Группа мягких кресел, стоящих под деревьями в конце аллеи создаёт особо приятное впечатление комфорта и счастья. Сидящие в них Рафаэль Сабатини и его очаровательная жена, длинный ряд цветов на одной стороне и окна их уютной террасы на заднем плане, создавали милую картину из жизни английской провинции, хотя мы находились в сердце Лондона».
Начало
«Я начал писать не потому, что думал о публикациях. Я писал, потому что хотел писать. Я обнаружил, что больше удовольствия получаешь, создавая истории сам, чем когда читаешь выдуманные другими. Я только доставлял себе удовольствие, и я продолжал это делать, сопротивляясь всем соблазнам превратить в источник прибыли способность, которой я обладал. Позднее, после нескольких публикаций, я пристрастился к писательству на всю мою жизнь… Однако, вернёмся к дням моих первых анонимных опытов в искусстве повествования; так случилось, что в одном откровенном разговоре я признался в своих попытках знакомому журналисту, который упросил меня показать ему что-нибудь из написанного… Прочитав, он сказал, что это произведение будет хорошо продаваться. По его совету я представил рукопись на рассмотрение кругу лиц, которых он мне указал, и моё удивление возросло, когда я вскоре получил подтверждение его правоты – редактор на самом деле предложил мне деньги за эту вещь.
Это одобрение послужило стимулом, который заставлял меня работать более регулярно и неуклонно, осознанно воруя часы сна. Сначала я держался за того доброжелательного редактора, который продолжал мне помогать. Затем, осмелев, рискнул предложить свои работы в один или два лондонских журнала. Они тоже были куплены. Мне начали предлагать заказы, и затем в один прекрасный день я получил письмо от Питера Керри, который был одним из директоров «Пирсон Лимитед». Он предложил мне написать объёмный исторический роман. Меня, ещё никогда не пытавшегося испробовать свои силы, это опьянило, и в то же время привело в ужас. Но я принял предложение. Пока я писал эту книгу и то, что за ней следовало, я всё ещё держался за своё место в бразильской торговой компании. Но когда я работал над вторым романом, поле моей деятельности существенно расширилось. Я погрузился в журналистику. Я писал еженедельные статьи в воскресную газету и еженедельные литературные заметки в одну из двух известных ливерпульских газет. В течение года или двух я не знал, что такое хороший сон, или, по крайней мере, регулярный. Только после публикации второй книги — «Рыцарь Таверны» — я понял, что настало время принять решительные меры, и я сжёг мои «коммерческие корабли».
Трагедии
«»К 1927 году Сабатини был истощен от переутомления. По совету докторов он взял отпуск и снял домик возле Тинтерского аббатства в его любимых местах — на границе между Уэльсом и Англией. Здесь он отдыхал и рыбачил. Его сын Бинки, только отучившись, получил в подарок от родителей автомобиль.
Это было 1 апреля 1927 года. На следующий день Рафаэль и Рут собирались отправиться в Шотландию, чтобы увидеть сценическую постановку Скарамуша, так что семья занималась сборкой вещей, чтобы съехать из Бровейер-хаус. Рафаэль пошел проводить друга на станцию в Глаусестер, пока Рут и Бинки поехали кататься в Монмут. По дороге обратно домой Рафаэль увидел аварию. Он узнал машину Бинки. Рядом лежал сын – он был еще жив. Его забрали домой, но было уже поздно. Рафаэль-Анджело умер. Рут была в порядке. Ее выбросило из машины и она, потеряла сознание. Рут и Рафаэль были опустошены смертью единственного сына. Их отношения рушились. Оказалось, что Бинки был единственным связующим звеном между ними. В 1931 году Рафаэль и Рут развелись. В суде они признали, что брак оказался неудачным.
В 1935 году в возрасте 60 лет Рафаэль женился вторично. Его избранницей стала собственная же свояченица, Кристина Диксон. У Кристины и Герберта был сын от первого брака. Он был очень похож на первого сына Сабатини, и Рафаэль любил его как родного, и часто говорил, что думал о нем как о своем собственном сыне, хотя и не мог усыновить, ведь родной отец был жив и здоров. Когда война началась, двадцатидвухлетний Лэнти поступил в ВВС Британии и учился летать.
Однажды, он совершал маневр над Клок Мил, местечком сельской Англии,где жила чета Сабатини. Родители смотрели на него и махали ему с земли. И вдруг что-то случилось. Самолет потерял управление, и молодой пилот разбился вместе со своим самолетом на глазах у родителей».